Лавондисс - Страница 19

Она открыла книгу сказок. Медленно переворачивая страницы, она глядела на рыцарей и героев, теснины и леса, и дикие охоты. Она задержалась на изображении Гавейна, одетого в подобие римской туники, на голове — блестящий бронзовый шлем, странно похожий на череп. Потом перелистнула страницу и опять остановилась на рисунке «Всадники мчатся к морю», рядом с которым стоял большой восклицательный знак. Четыре рыцаря мчались во весь опор, низко пригнувшись к холке своих скакунов; их плащи развевались, как если бы они убегали от ужасного шторма.

Наконец она дошла до дедушкиного письма. Семь лет назад его «дали» ей, спустя четыре года после смерти старика.

Моя дорогая Таллис!

Я уже старый человек, и вот пишу тебе холодным декабрьским вечером.

Она заставила себя перечитать самые разборчивые части письма, хотя хорошо знала их. И задержалась на «Снег хранит старые воспоминания».

И еще она долго глядела на «Иногда мне кажется, что ты пытаешься рассказать мне твои детские истории, взамен на все те рассказы, которые я прошептал тебе».

Нахмурившись, она стала разбирать весь текст, на который не обращала внимания все эти годы.

Моя дорогая Таллис!

Я уже старый человек, и вот пишу тебе холодным декабрьским вечером. Хотел бы я знать, полюбишь ли ты снег так же сильно, как я? Мне очень жаль, что он может лишить тебя свободы. Снег хранит старые воспоминания. Но ты найдешь правильную дорогу; я знаю, куда ты пойдешь отсюда. Сегодня вечером ты вела себя очень шумно, но я никогда не устаю слушать тебя. Иногда мне кажется, что ты пытаешься рассказать мне твои детские истории, взамен на все те рассказы, которые я прошептал тебе.

Твоя мать говорит, что ты не можешь понять ни слова. Я держусь другого мнения. Белая Маска, Ясень, Лес Кости, Оборванное Дерево. Ты знаешь о них? Уверен, что знаешь. И еще я уверен, что, читая эти имена, ты мысленно видишь их. Однажды ты все поймешь.

Завтра рождество. Твои вторые святки, и последние мои. Я видел семьдесят рождественских ночей. И помню каждую из них. Я помню гуся, нафаршированного фруктами; и куропаток, жирных как свиньи; и зайцев размером с оленя; и пудинги, под которыми трескались дубовые столы. Как я хотел бы, чтобы ты была с нами в те замечательные дни, перед войной. А сейчас мы получаем паек. Цыпленок и пять сосисок — вот и все наше святочное угощение, хотя Кости, работающий на нас, намекал на яйца. И все-таки, несмотря на нашу бедность, я хочу, чтобы ты была здесь, веселая и живая. Хотел бы я поговорить с тобой в те дни, которые еще наступят. Такому старому человеку, как я, очень больно представлять себе, какой ты будешь через десять лет: шумной озорной фантазеркой. Я думаю, что ты станешь похожей на мать. Я почти вижу тебя. Но задолго до того, как ты вырастешь и прочитаешь мое письмо, я буду в стране теней.

Думай обо мне по-доброму, Таллис. Кто-то играет с нами в подлые жестокие игры, посылая одного в тайные места земли задолго до того, как он бы мог познакомиться с другим. Но мы всегда будем связаны, как я сейчас с Гарри и, возможно, ты с Гарри. Гарри летал над Бельгией, и в него выстрелили. Все считают, что он еще жив, и только я один боюсь худшего. Уже четыре месяца мы ничего не слышали о твоем брате. Даже если он вернется, меня уже не будет; а если самое худшее — правда, то останешься только ты. Одна ты.

Как я могу объяснить тебе то, что с трудом понимаю сам?

В первый раз они вышли на край леса четыре года назад. Втроем. Они попытались научить меня, но я уже слишком стар, чтобы выучить что-нибудь новое. Так что я не сумел понять их пути. Зато я узнал истории. Конечно, я никому не рассказал о них, хотя, боюсь, Кости чего-то подозревает. Он тоже местный. Если говорить его словами: «половина этой чертовой земли выросла на костях рода Кости!» Может быть, это и правда, но его на опушку не позвали.

Гарри ушел на войну. И они потеряли его. А сейчас опять начали приходить. И они расскажут тебе истории, все истории. Я знаю так мало! Кто они? Кто знает! Есть один человек, живущий по ту сторону леса. Он изучает их и называет мифаго. Они очень странные и, я уверен, Сломанный Парень один из них. Возможно, они пришли из какого-нибудь мифологического места, давно забытого. Они чем-то похожи на призраков. Надеюсь, ты уже видела их. Но не думай, что они призраки и обладают какой-то спиритической силой. Они вполне реальны. И они приходят из нас. Как и почему, не знаю. Но я оставляю тебе книгу, эту книгу, на страницах которой я пишу тебе письмо. Прочитай ее, все эти рассказы о феях, храбрых рыцарях и мрачных замках; прочитай о них, если, конечно, ты еще не видела их воочию.

Если с тобой случится то же, что со мной, тогда все странное в этом лесу — ты. Ты — начало и конец его, и у тебя есть назначение, которое откроется, со временем. Я жил в страхе того, что это может произойти со мной. Они приближаются; я чувствую запах ужасной зимы, намного более ужасной, чем этот снежный канун рождества. Я был очень близко... меня могли забрать в это запретное место, но тут ты родилась, и лес выбросил меня, вернул назад. Он вокруг нас, Таллис. Не дай себя обмануть. Не думай о полях как об открытой земле или о кирпичном доме как о чем-то постоянном. Теневой Лес вокруг нас, смотрит на нас, ждет своего часа. Таллис, мы носим с собой живых призраков, они толпятся на краю зрения. Они мудры, по-своему; мы тоже знали их мудрость, но забыли. Но лес — это мы, а мы — это лес! Ты еще поймешь это. Ты узнаешь имена. Ты вдохнешь запах древней зимы, значительно более жестокой, чем этот рождественский снег. Вот тогда ты пойдешь по старой важной дороге. Когда-то я прошел по ней несколько шагов, но они бросили меня...