Лавондисс - Страница 53

Закончив читать, Джеймс Китон оторвал глаза от смазанного текста и увидел, что его дочка стоит у окна и смотрит на него через грубо выдолбленные глаза красно-белой маски.

— Завывающий человек? — недоуменно сказал он. — Зоны призраков? Шамига? Ты понимаешь, что это все значит?

Таллис опустила маску. Ее темные глаза сверкали, бледная кожа дрожала. Она глядела на отца и, в то же самое время, через него.

— Пустотники... — прошептала она. — Оолеринг и пустотник — это одно и то же. Стражи. Создатели пути. Создатели миров призраков. История становится яснее...

Китон растерялся.

— История? Какая история? — Он встал, поправил подтяжки и зашагал по гостиной. В воздухе все еще сильно пахло гниющим деревом и землей.

— История Старого Запретного Места. Путешествие в Старое Запретное Место. Зона призраков Гарри. Так близко и так далеко... — Внезапно она возбудилась. — Это именно то, что Гарри сказал мне. Помнишь?

— Нет. Напомни.

— Он сказал, что идет в очень странное место. Некоторым образом очень близкое. Он постарается поддерживать связь. — Таллис подошла к отцу и взяла его руку маленькими холодными пальчиками. — Он пошел в лес. А потом еще дальше. Он вошел в зону призраков, через пустой путь. Мне казалось, что это только видения, но нет, это ворота. Он здесь, папочка. Где-то очень близко, вокруг нас. Быть может прямо сейчас он пытается вернуться домой. Он может быть в этой самой комнате, но для него... для него эта комната — что-то другое: лес, пещера, замок. Неведомый край.

Она опять надела маску. На Китона поглядело мрачное лицо из прошлого. Из-за дерева донесся шепот Таллис:

— Но он в плохой части Иноземья. Сейчас я в этом уверена. В аду. Вот почему он позвал меня. Он заблудился в аду и хочет, чтобы я пришла к нему. — Она опустила маску и сказала, со смущенным видом: — Я открыла трое ворот. Три раза я открывала пустой путь. Но я могла только видеть, слышать и чувствовать запахи... нет... на лугу Камней Трактли я бросала камни в другой мир. Но я не знаю, как путешествовать. Я не могу открыть пространство и закрыть его за собой, как завывающий человек.

Отец встревоженно посмотрел на нее.

— Ты же не собираешься идти туда, верно? В ад? Тут я не уступлю. Вот тебе исполнится двадцать один, и делай, что душе угодно.

Таллис улыбнулась и посмотрела в окно, через поля и изгородь, на Кряж Морндун.

Как туда попасть? Вот это настоящий вопрос.

А что ей написал дедушка? Я оставил свою отметку на оборванном дереве. Как только ты поступишь так же, будь готова к всадникам.

Всю свою жизнь она слышала, как скачут невидимые всадники. Похоже, те же самые призраки преследовали дедушку Оуэна. И он знал больше, чем написал в книге сказок...

— Я должна найти Сломанного Парня, — сказала она, не оборачиваясь. — Оборванного оленя. Я должна его отметить.

— Ты по-прежнему настаиваешь, что он призрак... — тихо сказал отец.

— Да. И ты должен это понять, папочка. Я найду Сломанного Парня, отмечу его...

— Как?

— Еще не знаю. Но только тогда я смогу сделать первый шаг в лес. И я приведу Гарри домой. Обещаю. Это есть в истории, я уверена. Вот если бы я точно знала, чем кончается история...

Есть в истории!

Дедушка точно знал о Лесе Кости: в письме он упомянул «Ясень». Знал ли он остальные рассказы, например о Старом Запретном Месте? «Они расскажут тебе истории, все истории», — писал он. Всю жизнь она сочиняла любовные истории, эпические приключения, печальные рассказы о пропавших рыцарях и веселые истории о людях, живущих в лесах. Возможно, она действительно придумала их сама; возможно, их все нашептала ей Белая Маска. Но Таллис подозревала, что нет. Слишком много рассказов, фрагментов старых историй и эпических путешествий наполняло ее голову; а еще невозможные создания, гигантские деревья и замок из камня, который не камень...

Где-то в этой истории есть ключи, при помощи которых можно найти Гарри. Теперь она была полностью убеждена, что Гарри и история связаны. И она сможет привести его домой, когда услышит, чем кончается история о Старом Запретном Месте.

Отец рассеянно перелистал дневник, подавленный тем, что услышал, и, быть может, измученный странностью дочки и ее странным напряжением.

— У-Дж, — сказал он. — Хотел бы я знать, кто это такой.

Он закрыл книгу. Пианино перестало играть. Раздался звонок велосипеда и на лужайке перед домом появился кузен Таллис, Саймон; он шел, держа руки в карманах. Сегодняшний вечер он проведет вместе с Таллис, пока родители будут в гостях.

— Я начинаю бояться за тебя, — сказал Джеймс Китон. — Из-за твоих слов.

— Не бойся. Нечего бояться.

Отец устало и печально улыбнулся:

— Нечего? Гарри отправился в какую-то блеклую и снежную зону призраков, которая лежит под землей рядом с адом и которую стережет завывающий человек.

— Оолеринг. Шаман.

Китон безнадежно засмеялся и пробежал рукой по мокрым волосам.

— Бог ты мой, ребенок! Я даже не знаю, кто такой шаман. Я слыхал только о знахарях.

— Шаманы сохраняют знания. Знание о животных и земле. Видения, истории, и как найти пути.

— Где ты прочитала о них?

— Просто знаю, — пожала плечами Таллис. — Наверно, одна из женщин в маске сказала мне.

— Прошептала тебе...

— Да.

— Спиритические возможности? Ты их имеешь в виду?

— Эти шептуны принадлежат мне, — сказала Таллис. — Я их сделала. Тем или иным способом, и они знают то, что я знаю.

— Мифаго, — выдохнул Джеймс Китон. — Образы из мифа. И мы все носим их в сознании. Верно? — Таллис кивнула. — Но мы не можем ни видеть, ни слышать их, — продолжал отец, — пока они не станут реальными. Они возникают в лесу, и тогда мы можем поговорить с ними.