Лавондисс - Страница 70

Уин не мог сказать, почему он считал незнакомца мужчиной, таким же, как и он сам, но это был, без сомнения, человек из внешнего мира... и он прошел по берегу реки всего за несколько лет до Уина. И оставил за собой тутханахов, руины и еще многое другое, и засеял эту часть леса семенами своей мифогенической силы.

А сейчас...

А сейчас идет другой.

Уин-райятук чувствовал его приближение всеми фибрами души и был уверен, что идет такой же человек, как и он сам. О природе изменений в лесу его предупреждал старческий здравый смысл, а не шаманизм, не путешествия в мир призраков.

Он поглядел вдаль, где яркий свет лениво пробивался через плотную листву.

«Кто ты? — подумал он. — Когда появишься здесь? И как ты собираешься войти в Лавондисс?»

Внезапно он осознал, что рядом стоит Мортен и наблюдает за ним. Она казалась испуганной и озабоченной.

— Что случилось?

Она посмотрела на реку.

— Я что-то слышала. Мне кажется, кто-то идет.

— Быстро. В камни.

Девочка забралась в укрытие, за спину отца. Несколько минут царила тишина, потом птицы истошно закричали и резко взлетели с веток деревьев. Мгновением позже с юга появились три всадника; они скакали по зеленоватой воде, поднимая фонтаны брызг. Четвертый вылетел из леса и помчался галопом по берегу реки, прямо на шесты-тотемы. Первые три громко закричали — воинственно, как показалось Уину — и выскочили на берег, рядом с шестами духов. Здесь они все остановились, повернули лошадей и нервно посмотрели на тотемы, одетые в лохмотья, потом быстро оглядели ландшафт и окружающий лес. Предводитель, казалось, посмотрел прямо на Уина, и старик съежился в своем укрытии.

Все всадники были похожи друг на друга: высокие сильные мужчины, одетые в теплые зимние одежды. Рыжие бороды, заплетенные в толстые косички. Кожаные шапки, свободные концы которых хлопали; на лицах нарисованы черные полосы. На огромных черногривых конях очень простая сбруя; седло и уздечка украшены узором из широких квадратов.

Один из них подскакал к тотему и яростно взмахнул бронзовым мечом; раздался громкий треск и верхушка шеста, вместе с остатками тряпок, отлетела футов на двадцать и упала в воду. Все четверо громко захохотали. Всадник убрал меч в ножны. Поводья стегнули по холкам, кожаные сапоги ударили в бока; лошади помчались по мелководью от места смерти, и скоро исчезли из вида.

Медленно и осторожно Уин и Мортен вернулись на берег, задумчиво глядя вслед дикому отряду.

— Это они скоген? — спросила Мортен.

— Нет.

— Тогда кто они?

— Ты не поймешь, даже если я скажу тебе...

— Попробуй! Раньше я понимала очень странные вещи...

— Позже! — прошипел Уин; внезапно оказалось, что он должен безотлагательно действовать. — Идем. Я хочу увидеть, что они сделают, когда достигнут болота.

— Болота? Какого болота?

— Больше не задавай вопросов. Быстрее. За ними...

И Уин побежал со скоростью, удивившей его дочь. Хотя она бежала впереди, но он всегда был рядом. На чистых участках берега девочка вела их вдоль линии деревьев, но когда гигантские деревья подступали с самой воде, она бежала лесными тропами. Уин помогал себе посохом, но чувствовал себя энергичным и возбужденным, и даже укорял Мортен, удивлявшейся его прыти.

Сыновья Кириду... неужели они действительно были предшественниками Придери из раннего бронзового века? [21] Из великой саги о Придери многое потеряно, поглощено более поздними рассказами об Артуре... но уже в самые отдаленные времена он, несомненно, был легендой.

Уин видел достаточно много персонажей этого цикла рассказов, но главного героя — никогда. На старом языке его звали Кириду. И у него было четыре сына... в первоначальном варианте легенды...

Могут ли эти всаднику быть его сыновьями? С черными сердцами, черными душами, обреченными на...

Тогда они должны достичь озера до появления лодки! Уин ускорил шаг, отчаянно надеясь увидеть эту часть мифологического цикла, которая мучила его все эти годы. Лодочник, если он появится, подтвердит идентификацию всадников...

К концу дня река потемнела от грязи. Лес поредел. Ольха заменила дуб, появились огромные ивы и рощи серебристой калины. Над ними витала тишина, над каждой рощей — своя.

— Озеро уже близко, — сказал Уин.

— Я никогда не заходила так далеко, — тихо произнесла Мортен.

— Я часто прихожу сюда, — прошептал ее отец. — Озеро — естественно место встречи всех тех, кто живет в диком лесу. Мимо него не пройдешь; простое, но запоминающееся. С ним связаны сотни историй, по большей части мрачных.

Он посмотрел на девочку, ловившую каждое его слово.

— От перевозчика мертвых до погребальной барки Артура.

— После моего времени, — многозначительно сказала девочка. Разумное замечание, но было очень странно слышать такое от нее.

Уин хихикнул.

— После твоего времени, — согласился он. — Быстрее. Я покажу тебе четыре тысячи лет твоего будущего на одном грязном и несчастном пустыре, заросшим тростником.

Они пошли через грязную воду, неохотно расступавшуюся перед ними.

Спустя несколько минут Уин, шедший впереди, привел их на широкое болото.

Действительно несчастное, одинокое место. И он не зря назвал его пустырем, пустой водой; грязная печальная вода лениво струилась среди туманных берегов обширного озера. Дальняя сторона болота терялась в густом тумане, через который едва виднелись верхушки деревьев. Ветер шевелил высокие камыши и плотные заросли тростника. В мелкой воде носились стремительные черные силуэты водяных птиц. Повсюду росли ивы, их ветви низко наклонялись над водой, а корни образовывали что-то вроде мостов между островками твердой земли.