Лавондисс - Страница 74

— Кого ты вызвал? Или он вызвал тебя? Я хочу знать. Я хочу знать, где находится источник силы...

Дерево не ответило.

Уин-райятук повернулся и какое-то время глядел на лес; ему очень хотелось вернуться в его холодные объятья. Он посмотрел на полукруг резных тотемов. Их глаза не хотели встречаться с его.

Он почти боялся входить в домик смерти, чтобы посмотреть, не изменились ли кости; но все-таки заставил себя и в первое мгновение не увидел никаких изменений. Потом глаза привыкли к темноте.

Ну конечно. В краиг-морне побывал мальчик и похитил кости из нескольких погребальных урн. И потревожил сохнувшие кости у входа. Однако он не коснулся останков женщины, которую когда-то называл «мама». На самых последних трупах остались следы зубов шакалов, но, похоже, Тиг их прогнал. Кровь запятнала пол и каменный нож.

Уин-райятук обыскал дом, потом вышел наружу и встал перед входом, держа в руке посох. За его спиной птицы влетали в место разложения и вылетали из него, но он ждал движения, которое должно было придти с другого направления.

И скоро понял, что Тиг незаметно прокрался в загородку. Он мельком увидел одежду мальчика: тот прятался за райятуком, которого тутханахи — как и люди до них — называли Морндун.

Посмотрев за тотемом Уин-райятук ударил посохом по каменной притолоке домика мертвых; знак, что он увидел ребенка. Тиг немедленно вышел из укрытия, держа в руках множество костей.

— Ты опять вернулся в место смерти, хотя я тебе и запретил приходить сюда, — зло сказал старик.

— Я принес кости обратно, — нервно сказал Тиг. Свои длинные волосы он стянул в острый пучок, перевязанный белой меховой лентой. Предплечья покрывали свежие раны, быть может от шипов терновника, но Уин-райятук решил, что он мальчик нанес их сам себе.

— Ты что-нибудь вытянул из сухой кости? — спросил он.

Тиг усмехнулся и шагнул вперед.

— Ребенок был слишком мал. Ты был прав, там ничего не было. Но из этих костей я высосал призраки пяти человек. Кости многое помнят.

— Когда ты ел в последний раз? День назад?

— Да, день назад. — Мальчик заколебался, его эльфийское лицо исказила неуверенность, острые глаза бегали. — Я должен положить кости обратно?

— Дай их сюда.

Уин-райятук взял кости у трясущегося мальчика. Сейчас, когда Тиг полон, когда он выполнил свой странный и непостижимый ритуал шамана, он опять стал ребенком, возбужденный тем, что он поглотил... или вообразившим себе, что он поглотил. Мальчик нацарапал на костях спирали и ромбы, напоминающие те, которыми тутханахи украшали камень, дерево и одежду.

— Пойдем внутрь...

Тиг радостно шагнул в зловонную тьму домика мертвых. Уин-райятук вернул кости на место — Тиг в точности знал, где он взял каждую кость. Закончив, они вернулись в каменный проход, ведущий наружу. Там они и сели, мальчик напротив мужчины, освещенные проникающим в здание светом.

— Ты собираешься съесть каждого призрака, живущего здесь?

— Да, каждого, — согласился Тиг. — И это займет долгое время.

— Кто научил тебя есть призраков? С кем ты говорил?

Тиг недоуменно покачал головой.

— Это то, что я должен сделать, — равнодушно сказал он, и Уин-райятук улыбнулся. Другого ответа быть не могло.

Ритуал «поедания призраков» являлся частью забытой истории Энника-тиг-эн'краиг (имя означало «Тиг-никогда-не-коснется-женщины, никогда-не-коснется-земли»). Для Уина он ничего не значил. Но очень много значил для племен, живших за четыре тысячи лет до нашей эры, которые первыми создали легенду о мальчике, евшем призраков.

— Если один из тутханахов найдет тебя здесь, тебя немедленно убьют. Детям запрещено появляется в доме костей. Они тебя утопят.

— Конечно. Поэтому я прячусь.

Почти не думая об этом, Уин-райятук смирился с неизбежным; он не мог помешать развитию мифа маленького мифаго...

— Слишком опасно все время входить и выходить. Лучше бы тебе пожить в краиг-морне, пока не съешь все. Но тебе придется научиться переносить запах и выживать при встрече с шакалами. И при каждом новом погребении ты будешь уходить и не возвращаться два дня. Согласен?

Тиг обрадовано кивнул.

— Допустим ты съешь всех призраков, — сказал Уин. — Что будет потом?

Мальчик покачал головой. Мужчина улыбнулся.

— Ты не знаешь, верно? Но я знаю. Я знаю о тебе все, Тиг. Ты уйдешь в лес, как все мифаго. Я уже видел тебя, раньше. И слышал о тебе. Я знаю твою историю от рождения до смерти, хотя я и не понимаю, почему ты делаешь это, почему стал легендой. Я знаю, что ты заставишь тутханахов измениться... и то, что один из них в конце концов убьет тебя.

Тиг широко раскрыл глаза, но было ясно, что он не понял ничего, кроме угрозы.

— Ты узнал об этом от твоих гнилых деревьев? — мрачно спросил он. — Или от скрипучих голосов?

— Нет. Я слышу голоса из моего прошлого. Я создал тебя. Это хоть ты знаешь? В мое время ты был легендой, забытым рассказом; но ты все еще здесь, в моих снах; лес взял у меня сон и создал тебя. Часть сна рассказывает о том, что мальчик принесет в мир новую магию. Он опрокинет тотемы старого клана. И победит человека, который стережет смерть. Другая часть рассказа — мальчик съест человеческую голову, украшенную птичьими перьями. Я собираюсь уйти, пока этого не произошло.

— Твои старые тотемы уже мертвы, — прошептал Тик. — Я слушал их, но у них нет голоса. Твои птичьи перья больше не летают. Но твою голову я бы хотел съесть, чтобы понять твои странные сны...

— Сначала съешь домик смерти, — содрогнувшись сказал Уин.